Дарят розу, а думают о яблоке
Статья в газете «Самарские известия» в № 129 (6990) от 05.09.15
Автор: Анна Штомпель
Светлана Мищенко из Тольятти изобрела DekorRE
Художница, у которой незаконно арестовали 23 картины, не верит мужчинам и видит их в масках
«Совсем недавно, я, как и все, писала природу, цветы, яблоки – все это бесспорно красиво, но когда очередной осенний пейзаж получил название «пейзаж в оранжевых тонах №26», я поняла — хватит».
Светлана Мищенко.
На многих ее картинах – бабочки. Она сама, как бабочка, – трепетная, нежная и ранимая. Со светом в глазах и верой в людей. Легко ли жить в современном мире с этим «устаревшим» набором душевных качеств?
«Самарские известия» уже писали о возмутительной истории, приключившейся с тольяттинской художницей Светланой Мищенко (см. «Двадцать три «ребенка» попали в заложники», № 122 от 25 августа с. г.). Художница боится, что ее работы пойдут в счет погашения чужого долга за аренду салона. Региональное отделение Союза художников России и департамент культуры Тольятти обещали Светлане помощь и содействие. А пока ее заявление блуждает в дебрях городской прокуратуры, художница заканчивает очередную работу маслом.
Она называется «Судилище». Случайность?
Мотылек на плече
В два года многие дети рисуют, точнее, возят карандашом по бумаге – это один из способов познания мира. Но лишь единицы становятся художниками. Светлана всегда знала, что это – ее путь. Были радости и разочарования, рождение троих детей, десятки эксклюзивных интерьеров, сотни прекрасных картин, творческие поиски, увенчавшиеся изобретением авторской техники DekorRE (декоративный реализм), и сбывшаяся мечта о собственной мастерской. Самарской публике художница знакома, прежде всего, по выставке в галерее «Новое пространство». Не все понимают ее живопись, но ценители с радостью ждут и в Москве.
— Один мужчина написал: «Какой у вас интересный декоративный реализм!» А я все думала, как же мне этот стиль назвать? – улыбается Светлана. – Наши в Союзе художников сказали, что это сюр. (Сюрреализм – направление в искусстве, сформировавшееся к началу 1920-х годов во Франции. Отличается использованием аллюзий и парадоксальных сочетаний форм — прим.авт.). Так что я разговариваю с вами на декоративном языке. Правда, иногда сбиваюсь и судорожно набрасываю на холст цветочки или пейзаж, но это чистой воды рецидив.
Баночки, тюбики и кисточки – не главное в мастерской художницы. И даже холст – не главное. Главное витает в воздухе, словно оживший мотылек с полотен, и вдруг присаживается тебе на плечо. И на мгновенье захватывает дух — вот оно! На твоих глазах рождается новое творение, которое будет иметь свою судьбу, свой дом, будет любимо или не любимо, найдет себя или канет в безвестность – оно живое, как его создательница, как ты сама!
Другое лицо
— Сначала делаются карандашные наброски, — рассказывает художница. – Иногда достаточно одного эскиза – садится как родной, а иногда надо четыре-пять. Если больше пяти, а картина все не рождается, я бросаю – значит, просто не созрела. Название иногда приходит сразу, иногда – в конце.
На картине «Достойная для победителя» победитель будет один (выигравший бой), а достойных – две (если не три). Трудная задачка.
— У этой тоже есть шанс? – спрашиваю.
— Конечно, она же королева.
— То, что их две, запутывает сюжет.
— А я вообще люблю запутывать, — загадочно улыбается Светлана. – Простые вещи с очевидной логикой мне скучны.
— Очень часто в ваших картинах проскальзывает что-то японское…
— Мне нравится другое лицо, — живо отвечает Светлана, — в нем какая-то иная идея. К нашим лицам мы привыкли. Говорят, японцы все одинаковые, а мне все русские кажутся одинаковыми.
На картине «Хочу замуж!» женщина держит в руке что-то вроде спиц от зонтика, и на спицах этих болтаются лошадки. В левой руке у дамы гнездо с тремя яйцами. Уникальная возможность послушать авторскую интерпретацию:
— Женщина созрела, гнездо свила, а крыши над головой нет, и принцев нет – одни кони.
— Да и те игрушечные, — замечаю я. – Мне у вас понравилась картина «Сомнительный кавалер», где пьют чай кукла и мишка. Кукла с лицом живой женщины отвернулась от игрушки. Почему-то никого из них не жаль…
— Просто они не подходят друг другу, — говорит Светлана.
«Критику не люблю»
Анна Ахматова
В авторской серии «Великие женщины» есть Ольга Остроумова, Лариса Гузеева, Марина Цветаева и др.
— Ваша Ахматова мне очень понравилась, — говорю. – Такой «профиль горбатый», как она сама в стихах писала, величественная печаль – все передано.
— Когда я вступала в региональное отделение Союза художников и привезла картины на просмотр, мне сказали: «Ахматова у вас – шедевр», — со скромной гордостью отвечает Светлана.
— На сайте о вас только восторженные отзывы. Понятно, это приятно. Но вам не кажется, что критика больше дает для творческого роста?
— В Союзе художников, куда мы периодически ездим на просмотр, нас, как школьников, прорабатывают. Честно скажу: критику не люблю. Наоборот, чем больше тебя хвалят, тем больше хочется писать. Когда людям интересно то, что ты делаешь, появляется стимул. А когда тебе говорят: «Что за ерунда!» – ничего не хочется. Поревешь день, два, потом отходишь.
— А если какой-нибудь умный человек, гуру от живописи, вам скажет: «Вот здесь я вижу так» – вы прислушаетесь?
— Может быть. Если он скажет это тактично. У нас в Союзе, бывает, разнесут, а иногда выразятся деликатно: «Вот здесь недостаточек краски». Ой, не заметила! Мазнула – и все отлично.
Отдых с творческим выплеском
— Сколько в среднем пишется картина?
— Самая маленькая – неделю. Чаще всего – полмесяца. День уходит на идею, день – на проработку. Я прописываю детали, продумываю сюжет. Раньше мои картины были проще. Я работала дизайнером, моталась по стройкам. Клиенты тянули из меня всю творческую энергию, ни на что другое уже не оставалось. Вот мой любимый кульман. На нем я делала все чертежи и рисовала эскизы. Сейчас я принадлежу себе, семье и картинам. Мой рабочий день начинается в семь утра, закончиться может в два ночи. Устала – приготовила поесть, поужинала, с ребенком почитала. Чередую быт и творчество.
— А когда легче пишется?
— Когда тихо.
— А от времени суток не зависит?
— Когда солнце бьет в окна, конечно, бликует. Лучше всего утром и вечером. Бывает, устаю писать, и между картинами что-нибудь сошью, — Светлана показывает мне замечательные куклы. – Иной раз сказку сочиню. Такой отдых с творческим выплеском. Раз в неделю приходит домработница. Первые полгода я сама убирала, возненавидела домочадцев, что ходят и пачкают (улыбается).
Принц в детской
Светлана рисует в основном женщин. Мужские персонажи стали появляться в ее работах сравнительно недавно – это Пьеро, Клоун, Палач…
Искусители
На одной из последних картин, «Искусители», Пьеро проливает фальшивые слезы над яблоком, которое растет на стебле розы.
— Меня спрашивают: «А почему не роза?» Да потому, что они дарят розу, а думают о яблоке… Женская душа мне понятна, а мужчина все время врет! (Эмоционально). Все они у меня в масках – я им не верю!.. Одежда у меня везде заменена на «декоративку», — продолжает Светлана. – Лицо люблю, руки – меньше, но куда от них денешься! А одежду вообще не люблю выписывать. И скучно, и кажется, что не получается. Муж не очень любит мою живопись. Он считает, что лучше бы я сирень рисовала. Но не спорит – это уже хорошо. А то, бывало, придет в мастерскую, сядет и начнет разносить в пух и прах: «Зачем то, зачем это? Все узорчики свои накручиваешь?» – «Понимаешь, — говорю, — банальное перерисовывание природы надоело…»
Местные галереи Светлане часто отказывают: «Такие картины мы не выставляем. Мы выставляем этакие…» – «Когда мазня-мазня?» – «Да». Вот и весь сказ.
— Пусть топчут, — говорит Светлана. – Сейчас застой с продажами. Но ничего – это дает возможность осмыслить… Муж позволяет мне не вкалывать. Наконец сбылась моя мечта – я занимаюсь живописью и только.
Старшему сыну 27 лет (первенец юной мамы), дочке – 24 года, младшему – 7. Многие говорят: «Или дети, или творчество». Светлане удалось совместить. И это здорово!
В детской Андрюши висит одна из самых замечательных, на мой взгляд, работ Светланы – «Маленький Принц». У мальчика на картине прозрачные голубые глаза ангела, упрямый подбородочек и линия губ, выдающая ранимую душу.
— Как вам удалось это передать?
— Я прочитала эту книжку уже во взрослом возрасте. Она меня потрясла, — отвечает Светлана. – Несколько дней я ходила под впечатлением и написала картину…
— Не продавайте ее! – прошу я вне всякой логики и права.
Последний штрих
Судилище
Светлана наносит последние мазки на свою новую картину «Судилище». В центре ее молится монахиня – или блудница.
— Подол – это «море греха», черные перчатки выражают блуд, а сверху она монашка, — объясняет художница. – Палач справа – тоже женщина. Все думают, что судья – кошка-сфинкс, а по моему замыслу – голубь, символ непорочности. Улитки, маленькие и примитивные, тащат на себе бесконечность Космоса. И все вывернуто, вверх ногами…
Чтобы до конца раскрыть замысел каждой картины, нужен тонкий художественный вкус. Но любоваться ими может каждый. Светлане даже нравится, когда люди понимают по-своему, уловив основную суть. И она согласна с мнением, что у нее – очень деликатные темы.
— После неприятной истории с выставкой знакомый спрашивает: «Ну что, тебе не надоело?» Нет, не надоело. «Будешь продолжать?» Да, буду. Картины – это моя жизнь.
Последний штрих к портрету самой Светланы.
Источник: http://samarskieizvestia.ru/document/19137/
